Я никогда не рисую под музыку. Музыка оказывает на меня сильное эмоциональное воздействие, особенно в моменты, когда я рисую. Кроме того, под музыку можно думать, а моему рисованию это вредит.
Virink: В каком возрасте вы поняли, чем хотите заниматься? Что послужило вдохновением и толчком к развитию себя как художника?
Sandlady: Это очень сложный вопрос. У меня не было четкого осознания, что я хочу быть художником. Я рисовала сколько себя помню, некоторые самые ранние мои детские воспоминания связаны с рисованием. В то же время я до двадцати пяти лет не рассматривала профессию художника в принципе, передо мной лежала протоптанная дорожка академической карьеры, ну, вы знаете, как это бывает — пять лет вуза, аспирантура, докторантура, монографии, лекции, конференции. Я искренне любила и люблю свою альма-матер — философский факультет СПбГУ, но в какой-то момент эта перспектива показалась мне совершенно удушающей. Я натворила кучу глупостей и оказалась в положении, когда мне нужно было попросту решить , чем я буду зарабатывать на жизнь. Пришлось разбираться, что я умею. К тому моменту я умела обращаться с фотошопом на уровне удобоваримой ретуши, и уже в процессе обучения и работы узнала, что оказывается, есть не только дизайн, не только вебдизайн, не только книжная иллюстрация, но и такая потрясающе уютная штука, как 2д-графика для игр. Потом я узнала, что это можно делать удаленно, и стало ясно, что вот она, моя идеальная профессия.
Virink: Как относятся к вашему творчеству близкие люди? Быть может, это они повлияли на выбор вашего жизненного пути?
Sandlady: Тут мне невероятно повезло (в самом деле, мне непростительно часто везет во всем, что связано с профессией). Даже мои старшие родственники относятся к моему творчеству если не с бурным восторгом, то с уважительным пониманием. Моя мама научила меня рисовать, когда я была маленькой. Она также относительно спокойно пережила момент, когда я выбрала совсем не ту карьеру и образ жизни, которого она для меня хотела. Сейчас она полностью поддерживает меня и гордится моими успехами. Все остальные мои близкие люди воспринимают мое творчество точно так, как мне и хотелось бы — как часть меня самой. Впрочем, должна сказать, никто не мог повлиять на мой выбор жизненного пути в тот момент, когда я этот выбор делала. Тогда я была совершенно невосприимчива к советам и давлению.
Virink: Под какую музыку вы рисуете, или предпочитаете, наоборот, творить в тишине?
Sandlady: Я никогда не рисую под музыку. Музыка оказывает на меня сильное эмоциональное воздействие, особенно в моменты, когда я рисую. Кроме того, под музыку можно думать, а моему рисованию это вредит. Я считаю необходимым много думать ДО рисования и важным думать ПОСЛЕ, но не во время. Во время рисования мне нужно куда-то девать свой мозг, поэтому я всегда рисую под кино или сериалы. Мозг занят, но без фанатизма. Я легко вхожу в состояние потока и дальше все происходит как будто бы само. Среди прочего, поэтому я очень быстро рисую.
Virink: У вас просто потрясающий стиль! Как долго работали над ним, что вдохновляло?
Sandlady: Нет, я совершенно не работаю над стилем, он появился и развивается помимо моей воли. То есть, иногда мне хотелось бы что-то поменять, но это примерно как пытаться менять походку — какое-то время получается, но стоит расслабиться, и все становится как всегда. Мой стиль скорее мой образ мысли и мое видение, а также мои границы.
Virink: Если не трудно, покажите процесс работы над картинкой. С чего начинается, от наброска, или от пятна?
Sandlady: Картинка начинается с ужасного, уродливого, крайне условного линейного наброска. В этот момент я скорее создаю для себя схему, чем что-то рисую. Тем не менее, из подобной мазни вырастает чистый лайн, когда я уже точно знаю, что и где будет находиться.
Virink: На ваших рисунках множество разных деталей и оригинальных задумок. Скажите, все это заранее появляется у вас перед глазами, или же в процессе рисования?
Sandlady: Последние пару лет большинство моих рисунков тщательно продумываются еще до того, как я проведу первую линию в чистом файле. Как правило, я начинаю рисовать, когда у меня уже придуманы основные решения дизайна и сюжет. Но многие удачные детали появляются позже, когда я работаю над детальным лайнартом. Потом, как правило, никаких изменений в концепцию я не вношу, все серьезные правки касаются композиции или пропорций. К такому пайплайну меня, в первую очередь, приучила работа, но я использую его и когда рисую что-то для души. Иногда, под настроение, я рисую от пятна, но это не так интересно.
Virink: Бывали ли моменты, когда вам приходилось жалеть о своем выборе? Попадался ли вам кто-то, кто с неодобрением относился к вашему занятию, или, быть может, считал его бесполезным? Честно говоря, в такое сложно поверить, но все-таки хотелось бы узнать, происходили ли вообще такие случаи.
Sandlady: Порой мне хочется вернуться к философии или вовсе начать все с начала и заниматься наукой, например, выучить математику и клепать квадрикоптеры. Но это скорее острое сожаление, что нельзя успеть все и сразу. У меня были смутные муки сомнений, когда я думала, что вот, есть люди, которые восстанавливают уничтоженный экваториальные леса, или работают над чистой энергетикой, или спасают других людей из рабства, а я тут дурью маюсь. Но меня от этих сомнений избавил Митио Каку в своей книге «Физика невозможного». Он помог мне понять, что общество большое и сложное, и в конце концов, каждый приносит пользу. Польза от художников в том, что мы помогаем людям мечтать. А мечты заставляют людей искать способы сделать мир лучше. Этого более чем достаточно.
Насчет неодобрения, я припоминаю только случаи, когда мне указывали на, в общем-то, очевидное обстоятельство, что я не настолько хороший художник, как следовало бы, или не слишком стараюсь, или делюсь неполными еще знаниями. Я страшно злюсь в таких случаях, потому что считаю невежливым указывать человеку на недостаток, который он старается и пока не может исправить. С другой стороны, эти люди были правы.
Настоящие неадекваты и придурки проходят мимо меня благодаря моей способности игнорировать почти любые обращенные ко мне слова. А если им не отвечают, им скучно и они идут доставать менее сдержанных оппонентов.
Virink: Как вы считаете, чем необходимо обладать художнику, чтобы реализовать себя и свой потенциал?
Sandlady: Широким кругозором, добрым нравом и нерассуждающим слепым упрямством.
Virink: Расскажите пожалуйста, как учились рисовать на компьютере, с какими сложностями сталкивались, может, кто-то помогал учиться?
Sandlady: Я стала рисовать на компьютере, потому что с живыми материалами у меня так и не случилось романа. Живые материалы многое решают сами. Я перебрала многие (у нас дома все рисовали, выбор был), и в итоге выбирала самые послушные — карандаши, фломастеры, гуашь, гелевые ручки. Они же были, в общем, самыми простецкими, всякие изысканные материалы, вроде пастели или акварели, меня бесили своими своенравием. Компьютерная графика для меня оказалась идеальной — здесь материал покорен и делает только то, что ему скажешь.
Сложности у меня были абсолютно те же, что и у всех. Грязь, злоупотребление черным, инструмент «палец», грубые мазки, кривая анатомия, неумение работать с референсами — вся классика новичка. Отдельно отмечу слабый компьютер, увы, поначалу было тяжко. Училась я сама, по всевозможным урокам и методом проб и ошибок. Смотрела видео от Гномон, читала книжки, в том числе, продираясь через малопонятный английский текст. Перенимала какие-то приемы. Многие методические моменты узнавала из работы и общения с коллегами. Живое общение с себе подобными совершенно незаменимо.
Virink:Конечно же, просим ваш совет начинающим художникам. И желаем новых ярких персонажей и красивых работ
Sandlady: Рисуйте то, что вам нравится, люто любите то, что рисуете. Умение приходит с опытом, самокритичность тоже, а вот наслаждение, которое вы получаете от рисования — это самое важное, что нужно выпестовать и пронести через весь ваш сложный путь.
И еще — никогда, никогда, никогда не работайте на людей, которые вам не нравятся.
